Своя высота...

Капитан Константин Ляховский сейчас внешне спокоен, говорит ровно, старается не проявлять эмоций. На блокпостах, на опорных пунктах возле Дышне-Ведено, на перевале Ягодак прошло полтора года его службы. И терпение, выдержка оказались самыми востребованными командирскими качествами там, где горы и облака встречаются на трехтысячной высоте.
Кислород здесь, на перевале Ягодак, в невероятном дефиците. Дыхание, как ни глубок вдох, не наполняет легкие. А уже через сто метров пройденного пути сердце начинает колотить, как после полноценного училищного марш-броска. Взводный, лейтенант Ляховский, смотрит в пронзительно чистые просторы. Внизу, куда ни кинь взор, леса, леса… Вертолеты то и дело проносятся над районом. Но какой аппаратурой для обнаружения целей ни оснасти крылатый патруль, он не обнаружит скрытых групп бандитов, лагерей боевиков. Естественная зеленая маскировочная сеть в родных для них местах лучше всего скрывает от небесного возмездия.

Даже сейчас, в XXI веке, когда придуманы совершенные средства вооруженной борьбы, солдатский глазомер и то вооружение, которое несет на себе пехотинец, лучший способ разведать и «выкурить» из всех щелей и пещер горных «стрелков», наследников Шамиля.
Батальон гвардейской бригады морской пехоты Каспийской флотилии надежно оседлал свой участок гор. Константин уже год как взводный «черных беретов». Сейчас начинается его первая командировка на войну. Опорная база с расположенными по периметру танковыми и артиллерийскими позициями, минно-инженерные заграждения. Впереди – враг. Он невидим, изощренно использует разного рода «сюрпризы».
Морских пехотинцев своего взвода лейтенант Ляховский тренировал нещадно. В лесу были оборудовано простое стрельбище, учебные позиции, которые легко становились боевыми. В день расстреливали по 2–3 автоматных рожка. После «черные береты» оценят офицерскую хватку и настырность взводного.
Ратный труд лишен внешнего эффекта, пороховую гарь на войне перебивает запах солдатского пота. Колонны техники невозможно было отправлять без инженерной разведки. Танки, машины, бронетранспортеры движутся медленно за морскими пехотинцами, идущими в пешем порядке. Взгляд морского солдата пристален, он ловит все мелочи – вот то ли на дороге лежит тоненькая травинка, то ли провод дистанционного управления фугасом. Пятнадцать километров в одну сторону на пределе внимания, пятнадцать – обратно. И лес каждое мгновение может выстрелить огнем скрытой засады. Для предотвращения нападений десантники-каспийцы сами прочесывали тропы, ущелья, заросли, горные склоны в поиске вражеских «заимок» да позиций для внезапного нападения. Сколько верст так пройдено – да не считаны они.

…Фантастически точный выстрел из подствольного гранатомета застал пулеметный расчет врасплох. Граната попала одному из морских десантников аккурат за край бронежилета. Осколки поразили еще двоих. Константин видел все своими глазами, скомандовал своим залечь, открыть огонь. В подобный переплет ему пришлось попасть впервые. Но в подсознании было одно: матрос в бою копирует прежде всего своего командира. Малейшая твоя растерянность, лейтенант, – и пиши потом матросским матерям скорбные письма. Ротный капитан Павел Зеленский сумел организовать оборону, сделал все для грамотного отхода. Своих павших и раненых «духам» не оставили ни одного.
Бой продолжался трое суток без перерыва, без сна, без пленных. Каждое дерево, овражек и склон скрывали сотни огневых точек. Наступила ночь. Но и она не принесла передышки. В кромешной тьме взводный думал об одном: лишь бы утро не принесло тумана. С рассветом прилетели «вертушки», забрали убитых и раненых. «Духам» здесь нельзя было отказать в благородстве: они пропустили два санитарных «борта». Но следующую «восьмерку», Ми-8, с первой группой эвакуируемых десантников сбили.
Вертолет упал в лесу. К счастью, все остались в живых. Летчики получили, правда, серьезные травмы. Среди наемников и местных «вольных стрелков» начался настоящий ажиотаж. Со всех окрестных лагерей и сел на место падения Ми-8 хлынули боевики. За каждого живого или мертвого пилота «ставки» могут доходить до полутора тысяч долларов.

Противоборство черноберетной пехоты и воинов ислама разгоралось с новой силой. Лейтенант Веров, его друг Серега, остался навек на тех высотах. Все величие и сила солдатского духа, взаимовыручка проявились на этих склонах. На открытом участке оказался наш раненый морской пехотинец. Наемный снайпер решил применить изуверский прием – «крест»: добивать его медленно, заодно отстреливая всех, кто придет бойцу на помощь. Капитан-медик Василий Селезнев на себе вынес бойца, под огнем, рискуя жизнью. Врачам вообще отдельное слово благодарности. Капитаны медицинской службы Александр Дацук и Николай Сафонов на всех выходах на боевые задания шли наравне с десантниками. Трое суток непрерывных стычек, огня и разрывов гранат стоили жизни шестерым морским пехотинцам. Все закончилось, когда по разведанным целям артиллерия и авиация нанесла прицельные удары. Перехват переговоров боевиков показал – с мест боев они эвакуировали до 40 убитых. Трехдневные бои промелькнули в полуночных новостях телеканалов лишь одним коротеньким сообщением.
За бой в горах старший лейтенант Константин Ляховский и был удостоен ордена Мужества. Потом, стало известно: в том районе радиоперехват определил наличие более ста абонентов «чужой» связи. Каждая такая радиоточка – командир группы боевиков. Причем, с полным «штатом»: пулеметчиком, гранатометчиком, снайпером, стрелками, подносчиками боеприпасов. Сколько их было – четыре, пять или шесть сотен – так доподлинно и неизвестно. В любом случае, банда не ожидала встретить в своей «вотчине» отчаянную сотню «полосатых тигров». За что и поплатились.

– Нет людей, кто не испытывает на войне страха. Или у «героя» не в порядке с психикой, или он под действием «градуса» либо наркотика. Я боялся за жизнь своих морских пехотинцев. Думал: как смогу, случись непоправимое, смотреть в глаза их матерям. Не хотелось умирать и самому. Жизнь – самый драгоценный дар человека. Со временем становится все больней вспоминать погибших, в сотый раз спрашиваешь себя, все ли сделал для их спасения.  – Константин говорит искренне, его слова выстраданы.
Но есть и та боль, капитан знает как никто другой, которую не дай бог испытать еще раз. После первой командировки на войну командира взвода отправили на лечение в госпиталь, в Астрахань. Печень после гепатита оказалась не совсем в порядке. Там и узнал о страшной новости. 9 мая 2002 года взрыв унес жизни десятки морских пехотинцев на параде в честь великой Победы. Он вскоре вернулся в свою роту, где не увидел ни одного офицера – кто уже похоронен, кто на госпитальной койке. И от чувства страшного одиночества, от боли потерь не избавиться ни на миг. В пустых комнатах, казалось, еще живы голоса друзей, которых не вернуть. Память о погибших остается в сердце.

Дружба проверена по высшей мере, она без «примесей» и «шелухи» из корысти лицемерия. Капитан Ляховский сейчас проходит службу в бригаде морской пехоты ЧФ. На мой вопрос, планирует или нет поступать в академию, улыбается. Дескать, спросите лучше командование, ему решать, достоин или нет офицер академического значка.
В любом случае Константин ни на миг не пожалел о своем юношеском выборе в пользу службы офицером морской пехоты. И свернуть с избранного пути для капитана значит предать память друзей – живых и мертвых. В службе они навсегда остались верными товарищами, в жизни – побратимами: Вячеслав Лысенков, Владимир Мирошниченко, Максим Турта, Василий Буяло, Адамыч, старший прапорщик Красутин...

Другие статьи