Он один из нас

Александр Иванович Можаев после окончания Свердловского военно-политического танково-артиллерийского училища служил в учебной танковой дивизии Уральского военного округа. Затем – советник заместителя командира полка вьетнамской армии. После окончания Военно-политической академии – служба на Тихоокеанском флоте начальником политотдела дивизии морской пехоты. В январе 1995 года вместе со 165-м полком морской пехоты направлен в Чечню заместителем начальника оперативной группы Тихоокеанского флота. Сегодня он делится своими воспоминаниями.

Андреевские флаги над Гойтен-Кортом
11 января 1995 года 165-й полк вылетел из Владивостока в Моздок. Доставленная ранее по железной дороге техника уже ждала своих хозяев. И сразу марш из Моздока в Андреевскую долину, на окраину Грозного. Тогда-то, у села Самашки, и приняли морские пехотинцы боевое крещение. Готовились к штурму здания совмина, что на площади Минутка. Прохожу по окопам и вижу – матрос штык-ножом режет тельняшку на лоскутки... На мой вопрос отвечает: «Товарищ полковник, мы решили каждому раздать по кусочку тельняшки. Кто первым ворвется в подъезд или на этаж, привяжет или приколет его к стене. Вроде как знамя...» Вскоре по моей просьбе из Владивостока в Чечню передали небольшие андреевские флажки. Именно их водружали морские пехотинцы на своих бэтээрах и освобожденных зданиях. Когда видели бандиты черные береты и гордо развевающийся андреевский стяг, знали – ловить тут нечего.

При штурме здания совмина на площади Минутка морские пехотинцы все как один сбросили с себя бушлаты и в полный рост ринулись в атаку. Вместо традиционного «Ура!» монолитом звучало над площадью «Наверх вы, товарищи, все по местам...» И всего несколько выстрелов прозвучало из окон здания. «Духи» прыгали из окон, не выдерживая в первую очередь чисто психологически. Неслучайно утвержденный Дудаевым список гласил:
«Расстрелу на месте подлежат: 1. Морские пехотинцы. 2. Вертолетчики. 3. Артиллеристы. 4. Десантники»
6 февраля 1995 года разведгруппа в составе шести человек во главе со старшим лейтенантом Сергеем Фирсовым уточняла расположение огневых точек и личного состава противника. Ночью по радиостанции передали: «Приняли бой... Находимся в квадрате...» «Это был район грозненского автовокзала, – вспоминает Александр Иванович. – Мы в эфире слышали голоса наших парней и звуки перестрелки, но в той ситуации ничем не могли им помочь. Знали, что группа обречена. Страшная безысходность...

В течение четырех часов разведгруппа вела бой с превосходящими силами противника. В теле Сережи Фирсова насчитали 72 пули. Мы жили с ним в одном подъезде. Наши парни лежали, заняв круговую оборону. Их расстреливали в упор уже мертвых...»
Одна из женщин, свидетельница того ночного боя, рассказала, что морским пехотинцам несколько раз предлагали сдаться, обещая сохранить жизнь. И каждый раз в ответ звучало: «Морская пехота не сдается!» В сознании каждого морпеха заложено: «Сдаваться в плен и отступать нельзя!» Да и куда отступать морской пехоте – за спиной, как правило, океан. Но даже если его нет, это ничего не меняет. Особая строка в боевой летописи 165-го полка морской пехоты Тихоокеанского флота – взятие горы Гойтен-Корт, стратегической высоты на трассе Шали»– Гудермес. Кто владеет ею, тот фактически владеет и этими крупными населенными пунктами. Высота горы – более 700 м. Разведка неоднократно докладывала, что «духи» создали там неприступную систему обороны: бетонные укрытия, систему коммуникаций и так далее. Но, как говорят у нас, нет такого укрепления, которое не смогла бы взять морская пехота... Зная об утечке информации, мы переправились через реку Аргун не в том месте, которое нам было указано, а в 1,5 км ниже. По тросу – река-то бурная – без шума и пыли. А на то место, где нам предписывали переправляться, «духи» обрушили море огня... Под покровом ночи два батальона морских пехотинцев совершили отвлекающий маневр. Тем временем десантно-штурмовые группы со всех сторон ринулись в атаку. Высота была взята. Когда мы доложили об этом в штаб командующего, там поначалу не поверили: «Вы что там все, перепились? Как это взяли Гойтен-Корт?!» Минут через сорок подлетели пять «вертушек». Мы им машем беретами, и шесть андреевских флагов развеваются. Только после этого поверили, что высота в наших руках...

В первую чеченскую кампанию многое было непонятным, логически необъяснимым. Все могло быть закончено еще в апреле 95-го, когда федеральные войска вышли на линию Бамут – Ведено. До Дагестана оставалось всего несколько десятков километров. Тогда нам никто не противостоял в воздухе – идеальные условия для авиации. Сколько жизней удалось бы спасти! Посмотрите на наши допотопные бронежилеты весом аж в восемь килограммов! Один из первых наших морских пехотинцев, погибших в Чечне, старший лейтенант Владимир Боровиков перед смертью сказал: «Не надевайте бронежилеты». Пуля попала ему в бок, войдя между двух пластин жилета и, встретив сопротивление, вышла в области шеи. Не будь жилета – пуля прошла бы навылет, без смертельного исхода. Потому вместо бронежилетов мы носили «лифчики», которые сами научились шить, – в карманы вставляли 12 автоматных магазинов. И боеприпасы всегда под рукой, и попадание пули – не смертельное, хотя синяк остается...
Поведал Александр Иванович и о таком факте. Морпехи были вооружены автоматами калибра 5,45 мм, а «духи» – 7,62. Для понимающих людей это говорит о многом. Так вот, когда морские пехотинцы захватили арсенал бандитов – 100 автоматов калибра 7,62 – «нулевых», в смазке – и попросили оставить их у себя, а свои 5,45 сдать на склад, им было отказано.

«Величайшей ошибкой, – считает полковник Можаев, – было ослабление армейского института профессионалов, занимавшихся воспитанием людей, поддержанием их морального духа, боевого настроя, – замполитов. Чечня это подтвердила. Лично я убедился: там, где есть грамотный зам по воспитательной работе, действующий в тесном контакте с командиром, подразделение на две головы выше остальных.» Пример для иллюстрации. В одном из подразделений был тяжело ранен заместитель командира роты. Полковник Можаев предложил ротному назначить замом кого-нибудь из взводных, а на взвод поставить грамотного сержанта. В ответ услышал: «Товарищ полковник, я найду, кем заменить командира взвода, но мне нужен профессионал на место замполита.»

Александр Иванович убежден: «Заботу о людях нельзя ставить на второй план, даже в боевой обстановке. А правильнее сказать – особенно в боевой обстановке. Страшно вспомнить: в течение 42 суток, проведенных в Грозном, нам даже умыться было нечем. Все колодцы бандиты забросали трупами. Водопровод не действовал. А водовозки возвращались пустыми – «духи» просто «прошивали» их очередями... Лично я брился, используя вместо воды айвовый или персиковый соки. Издевательски выглядела надпись на гуманитарной лапше: «Просто залей кипятком». И вообще тыловое обеспечение в первую чеченскую кампанию было на уровне времен гражданской войны, а то и похуже. Исключение – медицина. Если бы не наши медики, потерь было бы гораздо больше.

Полковник Можаев награжден орденом Мужества. Было еще два представления к награждению этим орденом: в Чечне и Таджикистане. Но каждый раз кадровики реагировали по-своему: «Ранения есть? Нет – свободен...» Был в 165-м полку снайпер. Дудаев за его голову обещал десятки тысяч долларов. На счету морского пехотинца было 17 (!) победных дуэлей со снайперами боевиков. Уничтожить одного снайпера противника – уже подвиг... Трижды командование полка представляло морпеха к званию Героя. В итоге – две медали «За отвагу» и медаль Суворова... Александр Иванович говорит: «В нашем полку все Герои России награждены посмертно: Сергей Фирсов, Владимир Боровиков, Павел Гапоненко... А командир шестой роты Роман Клиз, несмотря на представление, так и не получил Звезды... Бог с ними, со звездами. Нашему государству надо просто поклониться в пояс всем, кто воевал за него и продолжает воевать...»

Другие статьи