Память не стынет...

Юрий Александрович Фомичев родился в августе 1925 года. В Москве, на Семеновской заставе, в переулке со сладким названием – Медовый. Семья была большая – 3 сестры и 2 брата. Рос сильным, крепким.
В 15 лет ростом был 176 см. В свободное время активно занимался спортом: катался на лыжах, коньках. Во время летних каникул в деревне работал на полях и в кузнице молотобойцем. Еще увлекался радиоделом. В школе был старостой класса, председателем учкома. Среди оценок – лишь несколько четверок, остальные – отличные.
Тяга к флоту появилась в 1935 году, когда мамин брат – дядя Шура приехал с Черноморского флота. Там он служил на эскадренном миноносце «Незаможник», был старшиной котельной группы. Клеши, бескозырка, бушлат пленили мальчишку. Дядя рассказал и о том, что в семье Фомичевых моряками были прадед, дед. Первый служил на Балтике судовым механиком, второй – на Черном море на миноносцах. И паренек, как говорится, «загорелся». С увлечением стал читать литературные произведения на морскую тематику. Как раз в то время на экраны вышел кинофильм «Мы из Кронштадта». Впервые он шел в кинотеатре «Орион» на Преображенской заставе. Юрий с друзьями со двора в 30-градусный мороз отправился на сеанс туда вверх по Медовому, затем вниз к реке Хапиловка – приток Яузы – по улице 9-я рота мимо собора Петра и Павла. Все расстояние около трех километров. Пришлось постоять в очереди, а затем – вот они, альбатросы Балтики… Сама она, суровая, свинцовая… Фильм смотрелся на одном дыхании. Эту картину Юрий посмотрел еще более десятка раз!
После семилетки хотел поступать в Херсонскую мореходку. Но папа посоветовал немного подождать – завершить обучение в средней школе, а уже после этого, если желание не изменится, поступать в военно-морское училище. Так и запланировали. Но в эти планы вмешалась война.

Сверстники во дворе были старше года на четыре. В конце июня 1941 года всех друзей призвали в Красную Армию. Юрий пропадал в военкомате с утра до вечера, провожая партии призывников, мозоля глаза военкому. В армию из-за возраста его брать не хотели.
И вот однажды, в конце июля, в одной из команд не хватало человека. Военный комиссар, в очередной раз увидев Юрия, произнес: «Вот тебе сорок минут, чтоб в этот промежуток времени был здесь с вещами».
Военкомат был рядом с домом. Фомичев проходными дворами понесся домой. Вещи у него были заранее собраны. Папа был в армии. Юра оставил записку маме, чтобы не беспокоилась, и побежал обратно. Через полчаса он был в строю новобранцев. Вечером их погрузили в поезд. Думали: едут на фронт, ведь у всех мысли были только об этом.
Ехали сутки, другие. Ждали, вот-вот зазвучит орудийная канонада, но ночью и днем – тишина. Через десять суток дороги оказались во Владивостоке. Тогда стало понятно, какую шутку сыграл с юношей военком. Распределение Юрий получил в радиошколу на остров Русский. Но так как он был радиолюбителем-коротковолновиком, его досрочно аттестовали и распределили в так называемый дивизион «Плохой погоды», на сторожевой корабль «Метель». Уже там случайно узнал о том, что для отправки на фронт формируется отряд моряков. Только надо быть обязательно хорошим спортсменом. А Юрий завоевывал второе место по Москве по конькам, с собой у него были грамоты. В отряд его взяли.

Прямо с колес бросили в бой. За три дня от 300 молодых тихоокеанцев остался неполный взвод, но немцев не пропустили. Потом был Кронштадт, где заканчивала формирование 4-я бригада морской пехоты особого назначения. В конце сентября направили под Шлиссельбург, в район Невской Дубровки. Был получен приказ форсировать Неву и выйти на соединение с Волховским фронтом, не дать замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда.
В ночь с 15 на 16 сентября, под прикрытием туманной дымки, началось форсирование Невы. С ходу зацепились за левый берег в районе Московской Дубровки и, развивая бросок, заняли плацдарм до 3 километров по фронту и 1800 метров в глубину. На рассвете 17 сентября к немцам пришло пополнение, и плацдарм сузился до 1200 метров по фронту, глубина стала 800 метров. Так и стояли здесь моряки насмерть. Враг дальше не прошел. Изнурительные, кровопролитные бои шли без перерыва круглые сутки: артиллерийские обстрелы, непрерывные атаки. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами пятачок, на котором не осталось ни деревца, ни кустика.
Раненых не успевали отправлять на правый берег, многие погибали во время переправы. Мертвых складывали в воронки от крупнокалиберных снарядов и следующий артналет засыпал их землей. На пятый день боев Фомичев был ранен, перебита подключная артерия. Уже ближе к вечеру его удалось переправить на правый берег, а там самолетом в Москву, в госпиталь. Только поэтому он остался жив.

После выписки его направили в 116-ю отдельную мотострелковую бригаду Тихоокеанского флота 1-го формирования. Юрий Александрович принимал участие в контрнаступлении под Москвой. Бригада входила в состав первой и третьей ударных армий.
В марте – второе ранение. После госпиталя вновь морпехота, но уже под Сталинградом. В августе – новое ранение и после выписки снова 116-я бригада, но второго формирования. Совместно с 66-й танковой бригадой 20-го танкового корпуса в феврале 1943 года была спланирована зимняя операция под Орлом. На слиянии Оки и Зуши, на крутом правом берегу Оки находилось село Городище, которое было приказано взять. Бой за это село продолжался трое суток. 66-я бригада потеряла почти все танки, а в батальонах оставалось от 20 до 50 человек. Но Городище держали в течение недели.
«Нас сменила полнокровная стрелковая бригада и еще один из полков подошедшей дивизии. Нас отвели на переформирование. Через десять дней мы узнали, что их вновь сбросили за Оку и Городище вновь у немцев. Это лишний раз показывало, что моряки, если что-то взяли, то не отдают. Хоть мертвые, но воюют», – говорил в беседе со мной Юрий Александрович.
После переформирования из бригады создали морской стрелковый полк, а из артиллерийского дивизиона – артиллерийский полк. Фомичев принял участие в битве на Курской дуге.
Наши бойцы вновь форсировали Оку, взяли Городище и еще несколько населенных пунктов. Не доходя до Орла, повернули на Мценск. Затем был Брянский фронт. Потом Западный, Смоленщина, Белоруссия. Фомичев был среди тех, кто первым вступил в Минск. Затем освобождение Белоруссии, Польши, потом Восточная Пруссия.
Вышли к заливу Фриш-Гав, затем повернули на Кенигсберг. Бои в Земландской группе войск, еще одно ранение в ходе тех боев. Закончил войну под Пилау, нынешний Балтийск. Победу встречал в госпитале. После выписки был направлен опять на Тихий океан, но уже в составе частей морской пехоты. Последний бой за Сейсин и последнее тяжелое ранение и контузия.

Войну закончил гвардии главным старшиной. Среди наград – ордена Красной Звезды и Красного Знамени, медаль «За отвагу», орден Отечественной войны I степени. Год не ходил, полгода не говорил – такими были результаты контузии. В августе 1950 года Юрий Александрович был комиссован и привезен в Москву при росте 189 см весом 45 килограммов. Живой скелет. Год был инвалидом первой группы.
В 1952 году переоформил на вторую группу, чтобы устроиться на работу.
С большим трудом устроился регулировщиком специальной аппаратуры в опытное конструкторское бюро «Якорь». И с годами, приобретая опыт, повышался в должностях и вырос до ведущего инженера. Много работал на полигонах Капустин Яр, Балхаш, Байконур. На пенсию Юрий Александрович ушел в 1986 году.
Несмотря на возраст, он частый гость во флотских подразделениях. Встречается со школьниками, принимает участие в различных памятных мероприятиях. А еще Юрий Александрович пишет стихи. Недавно вышло 4-е издание его сборник «Память не стынет».

Другие статьи